«Можно вас поцеловать?»
С этих слов началась большая любовь ничем не примечательной медсестры Настеньки и красавца майора Александра. Он стал единственным на всю жизнь для не целованной девушки. Первый поцелуй, первые ласки, а затем свадьба и беременность Насти пришлись на тяжелые дни окончания войны. Ее часть стояла на территории Варшавы, и Настя выменивала на рынке за тушенку наряды, чтобы прихорошиться перед свиданием с любимым.
Варшавский отель «Бристоль» открывает для неискушенной Насти королевские апартаменты.
«Номеров нет, однако для пана майора…» — многозначительно подмигивает портье.
Но жизнь жестока, и у майора-разведчика понятие долга перед Родиной оказалось выше любви к жене, к семье, будущей дочери. Он переходит на нелегальную работу за границей, а Насте, ожидающей его с фронта в послевоенной Москве, офицер-сослуживец приносит известие о его якобы смерти. Письма, вернувшиеся к ней – это те крохи, что остались от мужа. И еще родившаяся уже без отца Тонечка, копия синеглазого красавца Александра. Он не увидел, как она встала на ножки, сказала «мама», пошла первый раз с букетом в школу. Хирургическая медсестра Настя с трудом зарабатывает жалкие копейки. Вся тяжесть послевоенного бытия упала на плечи молодой женщины.
БАБОЧКИ НА ШПИЛЬКАХ
Фронтовая подружка Галина, устроившая свою жизнь с генералом, пытается взять на себя часть забот о воспитании Тонечки, а также и о самой Насте, она настоятельно вытаскивает ее в свет, знакомит с высокопоставленным чиновником министерства здравоохранения Виктором Андреевичем. Он пытается ухаживать за Настей, помогает ей получить отдельную квартиру, устроить Тонечку в Артек, получить повышение по службе. Но Настя не может предать свою любовь. Терпеливый кавалер, несмотря на все попытки, не находит отклика в ее сердце.
И вдруг все круто меняется, после того, как она вновь открыла дверь офицеру, принесшему много лет назад известие о смерти мужа.
Ее с дочерью-школьницей везут на свидание к тому, кого она считала погибшим.
Все плывет перед глазами, она еле удерживается на ногах. Он все тот же синеглазый, ее родной, ее любимый. Первые объятия после разлуки и ее вопрос: как ты мог нас предать? Долг, родина? Родина — это мы, твоя семья, я, Тонечка. Рыдая, она бежит наутек.
Теперь она свободна! Резко открывает дверь в кабинет к тому, кто добивался ее столько лет и отдается нелюбимому.
Последующая жизнь Анастасии полна приключений. При помощи Виктора Андреевича отъезд на работу за границу, в югославский город Скопле, где после землетрясения требовалась помощь медиков, бегство оттуда из-за странных преследований неизвестными людьми. Она чувствует, что ее жизнь после встречи с мужем в опасности. И это оказывается правдой.
ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА
…Саша взял мою голову в ладони и так же, как когда-то, крепко поцеловал. Я прижалась щекой к его груди, ощущая его запах и, словно слепая, проводя пальцами по его носу, губам, трогая его веки.
— Я все знала, — шептали мои губы — Я чувствовала, что ты жив. Ты не мог погибнуть, когда я тебя так люблю.
Сашенька мне стал что-то быстро и сумбурно говорить. Я ничего не слушала. Потом до меня стали доходить какие-то слова про секретную службу, про долг перед родиной. Про то, что он вынужден жить вдалеке от нас.
— Как ты мог? – все время твердила я. – Столько лет? Ты не представлял, как нам с Тонечкой жилось?
Потом он сказал про какие-то послабления. Я поняла, что поэтому ему позволили открыться. Еще я поняла, что ему разрешили просто на минутку повидаться с семьей. И это все.
После таких слов, я резко отстранилась, будто отпихнула его.
— Что такое для тебя родина? – резко спросила я. Он не ответил. Я ответила за него: — Родина – это я. Это Тоня. Это твоя семья. Ты предал свою родину. Предал нас. Ты дал согласие нас покинуть. Причем навсегда.
Он стал говорить, что скоро кончится его служба, и он непременно к нам вернется. Я повернулась и пошла прочь. Я шла по коридорам этого учреждения и проклинала его стены.
С этим надо было как-то жить дальше. Но как?